Обряды и обычаи. От пятницы до пятницы.

 От первой весенней капели до Ивана Купалы — большой  срок. И вмещает он в себя много праздников, обрядов, обычаев, связанных с возрождением и продолжением жизни растений, животных, людей. Завершает этот весенне-летний цикл  обрядности Иван Купала. Но есть канун этого праздника,  6 июля. Аграфена-купальница.

  Вечером, перед Аграфеной, де­вушки некоторых поселений Рос­сии собирались «толкли в ступе яч­мень», чтобы рано утром сварить из этого ячменя «обетную» кашу. Есть эту кашу будут после бани, как и все на Руси в этот день.

 Есть в крестьянском труде непостижимая городским чело­веком философия. А если в постижимая, то недоступная сердцу: земля и человек — едины:

Я — раб твой и хозяин.

И  паства, и Бог;

У ног твоих замер,

А ты — у моих ног.

29 июля. Афиноген.

Со второй половины июля звонкая, шумная жизнь птичьего сообщества начинает затихать, а к 29 июля «пташки задумывают­ся» - замолкают птицы.

Началась жатва, а всякое боль­шое дело в крестьянском быту на­полнено обрядами и украшено обычаями. И жатва — тоже.

«Зажинки» — праздник первого снопа, который назывался име­нинным.

Рано поутру выходили крестья­не в пестрых праздничных одеж­дах в поле, выбирали полосу для зажинок, для первого именинного снопа. Впереди всех шла хозяйка дома с хлебом-солью и со свечою, кланялась хлебному полю и серпа­ми срезали первый сноп.

21 июля. Прокопий, летняя Ка­занская.

Прокопий — жнец и жатвенник. В средней полосе России начинает по­спевать рожь. К неоконченной сено­косной страде вплотную подошла страда жатвенная.

Время самой сильной летней жары.

В 1579 году десятилетняя девочка Матрена, которая жила в Казани, уви­дела сон: явилась ей Богоматерь и по­велела взять из сгоревшего родитель­ского дома икону. Девочка рассказала об увиденном во сне взрослым родст­венникам. Ей не поверили, но решили проверить. И действительно, нашли под печью сгоревшего дома икону, за­вернутую в сукно. Как она там оказа­лась, осталось загадкой.

Ах, август! Жданный, странный, грозный. Август — разносол, всего вдоволь. Август-густарь, страды государь: и косить, и пахать, и сеять. До обеда — лето, после обеда — осень. И брать все надо, да Илья не да­ет. Успеть все надо, да погода не пускает. Мука и радость этот август.

3 августа. Семиов (Семен).

Закончилась ильинская воробьиная ночь: всю ночь оглуши­тельные раскаты грома, молнии беспрерывно озаряют все небо, ис­пуганные птицы вспархивают, ме­чутся, невидяще натыкаются на разные предметы и падают, скоти­на в хлеву ревет, взлаивают, а то и воют собаки. Светопреставление! Не спится человеку в такую ночь: страшно становится.

Будут еще  воробьиные ночи. Но эта, ильинская, как грозное предзна­менование, как визитная карточка Ильи-пророка, сурового и беспощад­ного. Такого же, как его языческий предшественник — Перун.

10 августа. Прожоры в Париены—не затевай мены.

Склонность русского народа к присловью, сказанному складно, для памяти, проявилась и в определении этого дня. Нигде никаких следов «мены», «замены», «об­мена» в источниках этнографов и фольклористов нет. Работает в Этот день кресть­янин. Многотрудно. И вполне и кстати к этому дню подошло бы присловье в такой форме: «Пармены и Прохоры—дел у нас ворохи». И такая характеристика этой па­ры была бы уместна: самое главное — убрать хлеб; но и другие полевые работы в спину толкают: и вспашка, и бороньба, и сев.
 

 24 августа.

День мученика Евши не примечателен в крестьянском календаре: то­ропились убрать хлеб, сеяли озимые. Но на Рязанщине (дольше и чаще страдавшей от набегов татар) существует предание-легенда об этом дне.

В селениях, расположенных по берегам рек Вожи и Быстрицы, расска­зывают о чуде на «перекольских могилах». Там ночью на Ермачковом бо­лоте слышны свист и песни. А— никого нет и не видно. Из людей. Не мо­жет же это делать белая лошадь, выбегающая из болота на могилы! Зато она плачет, как человек, раскапывая копытами землю могил.

Ночью же над могилами появляются огни и перебегают на болото. Ог­ни, непохожие на свечные и лучинные. От этих ночных огней каждую мо­гилу видать и даже то. что на дне болота лежит.

Никто никогда не смог поймать ни белого коня, ни могильного огня, ни кто свистит, ни кто поет. Конь никому не дается, от свиста и песен люди глохнут, а уж огонь... Кто может поймать огонь?

31 августа. Флор и Лавр — лошадники, конский праздник.

«На второй день третьего Спаса пахал мужик свой «пар», чтобы посе­ять озимую рожь. Лошадь заартачилась и остановилась; принялся му­жик хлестать ее кнутом, а потом стал изо всех сил колотить палкой. Ло­шадь пала на колени и заржала. Хозяин осыпал ее бранью и прокляти­ями и пригрозил вспахать на ней целую десятину (0,9 га) в один день. На этот сказ, откуда ни взялись, два странника с посохами.

«За что ты бьешь лошадь? — спрашивают они мужика, — ведь ты от­ветишь за нее Богу, всякая животина на счету у Бога, а лошадь и сама умеет ему молиться. У вас вот на каждой неделе полагается для отдыха праздник, а у коня твоего круглый год нет ни единого. Завтра наш день — Флора и Лавра... Мы приставлены к лошадям на защиту. Бог велел , нам быть их заступникам и ходатаями перед Ним». (С.В. Максимов)

«Святой Тит последний гриб растит», Что там бабы да дети насобирали за лето? Боль­шой был урожай грибов? Значит, будет продолжительная зима, Хлеб хороший уро­дился — жди еще и суровой, строгой зимы. И листопад идет быстро, и птицы дружно в отлет пошли—все к холодной зиме. Копнул на меже кротовую, нору крестьянин — ба­тюшки свят! Зерна-то сколько натаскал слепец! Значит, точно — будет зима холод­ной и снежной.

С природой не доспоришь. Чему быть — того не миновать. Готовиться надо. А вот если бы куры стали рано линять — быть зи­ме теплой.

Если б да кабы — выросли б во рту гри­бы. А пока, собирая последние грибы да уп­равляясь с полем, гадают, какой будет осень, До зимы еще дожить надо, а осень — вот она, на дворе.

14 сентября. Семен-летопроводец, Семен-день.
14 сентября по новому стилю приходится на 1 сентября по старому стилю, и с середины XIV века до 1700-го был началом Нового года.
 1 сентября 1699 года Петр Великий в последний раз «торжествовал, по древнему обычаю своих предков, начало нового лета» — тысяча семисотого. И 1 января этого же новолетия отпраздновал переход России в 1700 год. Два раза за один год встретили на Руси Новый год. Это был год перехода из новолетия в новогодие, год перехода счисления дней по Юлианскому календарю. (Счисление по Юлианскому календарю мы зовем старым стилем, а по Григорианскому — новым стилем).  

21 сентября. Рождество Богородицы.
Оспожинки. Осетины. Православная церковь в этот день вспоминает о рождении у Иоакима и Анны долгожданного ребенка—дочери Марии. Новорожденная явилась той богоизбранной Девой, которая, согласно пророчеству Исайи, без семени от Святого Духа зачала и родила Иисуса Христа — спасителя рода человеческого от тяготевшего над ним проклятия первородного греха и вечной смерти.
Для простого же народа Рождество Пресвятой Богородищл — вторая встреча осени.

Заканчивается октябрь — листопад, грязник, свадебник. Бабье лето (с 14 по 21 сентября) было ненастным, а значит, стоит достаточно сухая, по крайней мере, не дождливая осень. Эта народная примета, будем считать, сбылась.
 Из других итогов осени (можно считать, что осень закончилась, ноябрь на Урале — месяц зимний): грома в октябре не было — значит зима не будет бесснежной, лист с березы упал нечисто к Покрову (14 октября) — не жди суровой зимы, хотя любая зима есть зима — холод, ветер на Покров в течение дня менял направление с южного до северного, что сулит зиму обыкновенную и даже теплую; и, наконец, на Покров был снег, значит, должен быть и 8 ноября.

14 октября. Покров. А точнее: Покров пресвятой Богородицы. Дата в календаре — важная, этапная. Закончилось лето. Время покатилось к зиме. Финал полевого, аграрного года. Земля покрывается снежком, а девушки просят Богородицу «покрыть» их платком (замужние женщины обязательно убирали волосы под платок).
Начиналось время осенних свадеб. В старину до осени свадеб почти не бывало. Не потому что не хотели. Кто же в летнюю страду будет устраивать свадьбу? Разве что срочно нужны рабочие руки в семье, тогда дело другое. А если нет — терпи до осени. Придет Покров — будет праздник. Понимали: свадьба требует достатка. А к Покрову уровень достатка становится ясным.

В небе гуси-лебеди да журавли. И клик их печален. Прощай, лето-осень, прощай, тепло и свет. Все живое уже подготовилось к зиме, и только крестьянин продолжает выстраивать свою оборот грядущим холодам: утешается, припасается, размышляет, почесывая бороду. Хлеб свезен, поля убраны. Остались домашние да женские работы. А не податься ли на заработки, на отхожий промысел? Лишняя копейка в хозяйстве не повредит, а с домашними работами справятся сыновья да бабы: хлеб домолотят, дрова да сено по санному пути сами привезут.  

   С новым годом! Да, да! Именно так: три с половиной столетия до 1700 года новый год начинался с 1 сентября. И только триста одинадцать лет мы отмечаем его с 1 января. Так что, с наступившим новым годом! С опозданием, конечно. поздравление, но добрые пожелания никогда не бывают не ко времени. Счастья вам, удачи и доброго окружения!
Я думаю, совсем не зря, а обоснованно наши предки отказались от определения двенадцатимесячного цикла — «лето» и заменили его понятием «год». Почти во Всех славянских языках «год» переводится (с вариантами) как «время», «пора», «спелость», «праздник». А стало быть, осень — начало года. Изобилие — пора откормленного скота, пора плодов и хлебов. С праздником!