24 – 30 августа

24 августа.

День мученика Евши не примечателен в крестьянском календаре: то­ропились убрать хлеб, сеяли озимые. Но на Рязанщине (дольше и чаще страдавшей от набегов татар) существует предание-легенда об этом дне.

В селениях, расположенных по берегам рек Вожи и Быстрицы, расска­зывают о чуде на «перекольских могилах». Там ночью на Ермачковом бо­лоте слышны свист и песни. А— никого нет и не видно. Из людей. Не мо­жет же это делать белая лошадь, выбегающая из болота на могилы! Зато она плачет, как человек, раскапывая копытами землю могил.

Ночью же над могилами появляются огни и перебегают на болото. Ог­ни, непохожие на свечные и лучинные. От этих ночных огней каждую мо­гилу видать и даже то. что на дне болота лежит.

Никто никогда не смог поймать ни белого коня, ни могильного огня, ни кто свистит, ни кто поет. Конь никому не дается, от свиста и песен люди глохнут, а уж огонь... Кто может поймать огонь?

Старики говорят, что здесь когда-то было побоище. Русских с татара­ми. Долго бились. И когда уже татары стали одолевать русских, откуда ни возьмись—неизвестный богатырь на белом коне со своими сотнями. Одо­лел татар, чуть не всех. А тут подоспел окаянный Батый: убил богатыря, а белого коня загнал в болото.

С тех пор и ищет белый конь своего богатыря, а полегшие сотни поют и свищут: авось откликнется богатырь...

27 августа. Михей-тиховей.

Перепроверяли прогноз на сентябрь от 15 августа (Степана-сеновала). На Михея дуют ветры-тиховеи — к ведренной (ясной, погожей) осени; на Михея буря — к ненастному сентябрю.

Средний срок начала листопада.

28 августа. Успение Божьей Матери. Спожинки, дожинки.

28 августа день кончины, смерти (успения) Божьей Матери девы Ма­рии. Но церковь обозначает этот день не как день памяти, а как праздник: «Праздник Успения Божьей Матери». Возможно, что, называя этот день праздником, церковь тем самым аргументирует, доказывает постулат о том, «что смерть не есть уничтожение нашего бытия, а только переход от земли на небо». И успение Божьей Матери — одна из дат ее существова­ния. Дата значительная.

В Крестьянском же сознании Успение связано с «окончанием» и «успеванием». Успеть убрать урожай. Успеть посеять озимые. Успеть провести вспашку поля под озимые. Окончание страды. Отлет последних ласточек — конец лета.

С Успенья начинается молодое «бабье лето» — конец женским работам в поле.

Успенье — конец Успенского поста.

Успенье — день-граница; переход жизни крестьянской в другое состоя­ние. На таких переходах у крестьян всегда праздники. А потому в народе этот день назывался «спожинками» или «дожинками». А кое-где — «оспожинками». В этих крестьянских названиях сочетается и «госпожа» (Божья Матерь) и окончание жатвы. Это, собственно, — праздник урожая.

По старорусскому обычаю последние два-три десятка колосьев не сре­зали. Их перевязывали лентой, иногда наклоняли к земле и присыпали ею. Под эти стебли клали хлеб с солью и говорили: «Уроди ржи, овса, яч­меня и пшеницы!» Оставляя несколько несжатых колосьев, женщины на­деялись вернуть земле силу.

Последний, «именинный» сноп жали молча. Это был «сноп-модчануш-ка». Девушки боялись: если заговорят, то жених будет слепой. Великий стимул — жених. Затем этот сноп связывали специальной перевдзью. Хо­зяйка присаживалась на сноп и говорила: «Ржица-матушка, народи на ле­то получше этой, а если такой, то не надо никакой».

В некоторых областях России именинный «сноп» удостаивался более пышного обряда. Его наряжали и украшали. Несли сноп или мальчик или девочка с венком колосьев на голове. Направлялись к господскому, помещечьему двору с песнями Тамдаучади,ею барину. А барин угощал всех обедом и вином.

Кто успевал испечь хлеб из нового зерна, освящал его в церкви. Кто не успевал — освящал горсть колосьев. И если был новый хлеб, то празднич­ная трапеза начиналась именно с него.

Те же крестьяне-хозяева, которые не успели с уборкой урожая, устраи­вали «выжинки»: призывали односельчан помочь. И люди охотно отклика­лись на этот призыв, хотя единственным вознаграждением за «выжинку» было застолье—угощение. Люди охотно шли на возможность повеселить­ся («расслабиться») в разгар полевых работ. А кроме того: вдруг самим по­требуется такая помощь? Работа на «выжимках» — веселая, с песнями, шутками. Производительность труда — высочайшая.

С Успенья начинались «засидки». «беседы»: сборы молодежи по избам. Цевки высматривали парней, парни — девок. Через две недели можно бу­дет засылать сватов.

29 августа. Третий Спас, ореховый.

Спас—значит, Спаситель. Так кратко на Руси называти Иисуса Христа.

К этому бремени в средней полосе России поспевали орехи, потому и Спас назывался ореховым.

В некоторых областях России начинались ярмарки, на которые приво­зили холсты. Третий Спас поэтому называли еще и «Спасом на холстах», Это бьйо связано не только с «холщовыми» ярмарками, но и с тем, что цер­ковь в этот день праздновала перенесение Нерукотворного образа Спаси­теля из города Едессы в Царьград. А «нерукотворный образ» потому, что по библейскому преданию лик Иисуса Христа чудесным образом отпечатал­ся на куске ткани, на холсте.

В эти же дни заканчивался посев озимых. Посев озимого хлеба начина­ют за три дня до Успеньева дня и продолжают еще три дня после». Все, ко­нечно, зависело от погоды (в первую очередь) и наличия рабочих рук. Мог­ли засеять и до яблочного Спаса. Но тоже бывало редко. | Поэтому «досевки» продолжались и после третьего Спаса. Перед носе-! вом молились. Женщины провожали мужей хлебом-солью. На телегу кла-I ли три снопа. На них — мешки с рожью.

    На поле засевальщика встречали дети с гречневой кашей. После «досевок» работники возвращались, а хлеб и каша съедались всей семьей. |     Я поздравляю последних августовских именинников.

24 августа. Василий, Сусанна, Федор.

25 августа. Александр.

26 августа. Максим, Тихон.

27 августа. Аркадий, Михей.

29 августа. Демид.

30 августа. Мирон, Павел, Ульяна. С днем ангела вас!