3 – 9 августа

Ах, август! Жданный, странный, грозный. Август — разносол, всего вдоволь. Август-густарь, страды государь: и косить, и пахать, и сеять. До обеда — лето, после обеда — осень. И брать все надо, да Илья не да­ет. Успеть все надо, да погода не пускает. Мука и радость этот август.

3 августа. Семиов (Семен).

Закончилась ильинская воробьиная ночь: всю ночь оглуши­тельные раскаты грома, молнии беспрерывно озаряют все небо, ис­пуганные птицы вспархивают, ме­чутся, невидяще натыкаются на разные предметы и падают, скоти­на в хлеву ревет, взлаивают, а то и воют собаки. Светопреставление! Не спится человеку в такую ночь: страшно становится.

Будут еще  воробьиные ночи. Но эта, ильинская, как грозное предзна­менование, как визитная карточка Ильи-пророка, сурового и беспощад­ного. Такого же, как его языческий предшественник — Перун.

Бог огня и воды, грозы и плодо­родия языческий Перун был не ме­нее важен чем скотий бог, бог бо­гатства Пелес (Волос). Но если Велес воспринимался домашним, бы­товым, то Перун — небожитель, грозный, немилосердный, воинст­венный. Потому и стал главным в пантеоне языческих славянских богов. Потому и принят был женской дружиной, как покровитель воинов. Потому и ставились ему идолы (скульптуры) для поклоне­ния в кумирнях (места молений и жертвоприношений), ему приноси­лись кровавые жертвы и в мирное время, и на бранном поле. И дорга Перуна в Киеве, с серебряной бо­родой и золотыми усами, единст­венного не изрубили, не изломали при крещении Руси, а по велению великого князя Владимира стащи­ли в Днепр и сплавили далеко, до днепровских порогов. Уважали предки силу. Побаивались Перуна I даже низвергнутого.  Постепенно, столетие за столетием функции и характер Перуна  почти полностью перешли к Илье-пророку. А генетическая память народа сильна и глубока настоль­ко, что страх, языческий страх пе­ред Ильей, наследником забытого Перуна, сохранился. Да и как не  бояться и не трепетать, когда от дождя и огня (молнии, пожара) столетиями зависела перспектива: богатство (урожай) гаи голод (засу­ха, пожары).

Вот и не спится человеку воробь­иными ночами». Но есть и утеше­ние: раз дождь на Ильин день — бу­дет мало пожаров. А если уж пожар случился в ильинсную грозу, загорелась изба, то тушить ее надо не водою, а молоком или сывороткой.

Вот, подика ты: лето за порогом, начато августа, а у крестьянина уже есть тревога и заметы об осени и зиме. В августу дуб желудями богат — к урожаю. Если листья на деревьях в августе желтеют - ранний сев (ранний сев озимых) будет хорош». Макрида (1 августа) сряжает осень, а Анна (7 августа — зиму». То есть: какова Макрида, такова и осень.

При всей непредсказуемости ма­тушки-природы она все-таки благо­волит к крестьянскому человеку: оводы уже не кусают — значит, на­едаются животные днем; комары вот-вот отстанут — тоже хорошо; ночи стати длинные — работники и кони выспятся и отдохнут.

И именно сегодня, не покладая рта и не жалея себя и конягу свою, трудится крестьянин, страдует от зари до зари: надо наверстывать, да и впрок побольше сделать ра­бот. А завтра...

4 августа. Мария Магдалина. Самое время уборки. День год

кормит, колос зерно роняет. А кре­стьянин... не выезжает сегодня в поле. На Марию Магдалину в поле не работают: гроза убьет. Громо­вый день.

Вот и идут по ягоды бабы да ре­бятишки; занимаются цветочными луковицами: самое время их выни­мать. Сокрушаются, если в это вре­мя сильные, обильные росы: «Силь­ные росы — льны будут серы и ко­сы». И стелят льны по росной траве.

5 августа. Трофим-бессонник. Ну да! 2 августа, на Ильин день,

крестьянин не работал совсем — Илья убьет. Четвертого августа не работал в поле — громовый день, делал мелкую да огородную работу.

А уж день Трофима-бессонника не потеряй. До зари уже в поле. Влаж­ный или сухой хлеб — надо брать его. Если идет работа — спать не­охота», «Долго спать — с долгом встать. Каждая пара рук — и дет­ских, и заскорузлых крестьянских — впору в поле. Все, кто дорос, спеши на покос». И до поздней но­чи — в поле. Завтра ведь опять... Чересполосица какая-то: да — нет. Но обычай не объе­дешь и не отвернешься от него; обычай — старше закона.

6 августа. Борис и Глеб. «Бориса и Глеба — пали копна» (гроза сжигает копны), поэтому в поле старались не выезжать, за по­левые работы не браться. Но припе­кает необходимость и страх перед бесхлебьем. И этот страх сильнее суеверного страха перед грозой. И обычай уже не запрещает полевые работы, а как бы не рекомендует: «старались» не выезжать. Кто был уверен, что успеет убрать и потом, или у кого хлеб не перезрел — те не выезжали в поле: имеющие батра­ков, большие, «многорукие» семьи и соблюдающие обычаи предков. А бедняк мчался в поле, батрак ис­пользовал свободный день на своем поле. Это бьи бунт против сложив­шихся обычаев. Ну что это?! «На Глеба и Бориса за хлеб не берися»! Берись, родной! Работай! Двум смертям не бывать, а одной не миновать. С Богом! Хлеб — всему голова.

7   августа. Анна-холодница. Макарий.

По этому дню пробовали преду­гадать время наступления и харак­тер будущей зимы. Крестьяне за­мечали, если утро в этот день хо­лодное, то зима будет ранняя и хо­лодная. «На день святой Анны зима припасает холодные утренни­ки». «Если в этот день идет дождь, то зима будет «снежная». Приметы только о зиме. Поэтому святая Ан­на и зовется в народе «холодгащеш или «зимоуказательницей». Свет­лая и теплая погода в этот день предвещала холодную зиму, а дождь — теплую, Даже погода до» и «после» обеда определяла харак­тер зимы. «Какова погода на Анну до обеда, такова зима до декабря: какова погода после обеда, такова погода после декабря».

День святой Анны считался на Руси и днем Калик перехожих. Ка­ликами перехожими на Руси назы­вали весь бродячий люд, кормив­шийся подаянием: слепцы, убогие, нищие. Каликами могли быть и здоровые люди, странствующие та монастырям, паломники к святым местам. Калики рассказывали легенды, небылицы, пели песни о хри­стианских святых и подвижниках, переносили по городам и весям слу­хи и новости, информацию. Калики для простого народа—люди уважа­емые и жалеемые одновременно.

Седьмого же августа, на Макария, знаменитая нижегородская ярмарка была именинницей.

8  августа. Еще один благопо­лучный день для уборки урожая.

9  августа. Никола Кочансхий, Кочанный. Пантелей, Пантелей­мон, Палий.

В этот день церковь чтит па­мять новгородского Христа ради юродивого Николы Кочанова. Его фамилия была осмыслена народом как Кочанский и связывалась с ка­пустой. «Кочанный дець. Вилки и кочаны завиваются».

Пантелеймона же называли «Палий». И вновь боялись грозы, и вновь не работали.

Я поздравляю именинников недели.

3 августа. Иван, Семен.

4 августа. Мария.

5 августа. Трофим.

6 августа. Борис, Глеб, Давыд, Роман, Христина.

7 августа. Анна, Макар,

8 августа. Врмолай, Прасковья.

9 августа. Анфиса, Герман, Николай, Савва.