Наказанные наказания

  Что скрывать? Все были наказаны. Но далеко не все оста­лись наказанными. А еще меньше тех, кто почувство­вал себя наказанными.

И когда я думаю о наказаниях, все больше убеж­даюсь — нет ничего ответственнее, чем вершить нрав­ственное правосудие. Надеть на себя тогу никогда не грешившего и во всем справедливого, человека. Нам нужны деликатность и принципиальность, любовь и терпение, мудрость и опережающая доброта. Нам нуж­на нежность, чтобы отношение наше к тому, что нам не нравится и непонятно в наших детях, не выглядело жестоким возмездием...

Взгляды на эту проблему различны. Одни нас убеж­дают, что безопаснее и разумнее наказывать предва­рительно, иначе наказание теряет смысл, когда «кув­шин разбивается» или «машина переворачивается». По мнению других, наказание есть необходимое и ло­гичное возмездие для забывчивых; то есть человек, может спокойно его избежать, если будет следовать установленным правилам поведения. Третьи глядят на наказание, как на лакмусовую бумажку, которая про­является в последний момент, проверяя и доказывая добродетели героя. Наказания лечат (например, лени­вых), перевоспитывают (лжецов, доносчиков). Глупые умнеют, трусливые добиваются львиного бесстрашия.

Только мы остаемся теми же самыми. Для нас на­казание остается катаклизмом, преодолевая который мы можем растрясти человеческую душу, прежде чем бросить ее в лапы угрызений совести, раскаяния, в очи­щающее, с нашей точки зрения, саморазрушение.

Подождите! Вспомните, сколько раз мы наслажда­лись оплеухами, сколько раз воспринимали их как долгожданные и желанные, были убеждены, что они — единственно правильное, что родитель (ангел возмез­дия) должен сделать?

Не хочу предвосхищать ваш ответ. Только расскажу об одном ребенке, который всегда, когда был виноват, не мог заснуть, хотя ложился умышленно рано. Он

закрывался с головой одеялом, закрывал глаза, считал про себя до ста, тысячи, но сон (и желанное успокоение, забытье, бегство) не шел. Наоборот, его уши превраща­лись в чувствительные локаторы, которые сигнализиро­вали о приближении опасности. Отворяется входная дверь, отец поднимается по лестнице, сейчас войдет, но, к счастью, оказывалось, что шаги исчезали за другой дверью, и только сердце стучало как сумасшедшее и долго не могло успокоиться...

Поверьте мне, мой вымышленный герой дрожал не в ожидании пощечин. Гораздо больше давили на него знакомые укоры, тяжелые вопросы, на которые не было ответа, ожидание, что станет еще страшнее, чем было несколько вечеров назад.

Каждый ребенок знает, когда наказан по причине родительского озлобления, бессилия, когда побит с любовью... Но есть и другая истина: он будет помнить о наказании всегда.